Ольга Варивода с 1971 года и по настоящее время - ведущий научный сотрудник Быковской бахчеводческой селекционной опытной станции, Заслуженный изобретатель СССР и Заслуженный агроном России – два этих почетных звания она ценит гораздо выше множества других наград, которыми щедро отмечен ее многолетний труд. Ольга Павловна - соавтор множества известных и широко распространенных сортов дыни, арбуза и тыквы, с ее участием создана методика производства гибридных семян арбуза, позволяющая в два раза сократить затраты на их производство. Имена ученых Быковской БСОС Ольги Варивода и Клавдии Синча внесены в энциклопедию «Лучшие люди России».

Наш корреспондент побеседовал с ученым-селекционером.

- Ольга Павловна, расскажите, что предшествовало вашей научной работе в Быковской опытной станции?

- Учеба. Поступить в институт было сложно - поскольку я из семьи репрессированных, нам не разрешалось жить в городах областного и республиканского значения. При этом почти все вузы находились в областных центрах, и дорога в них была для меня закрыта. Поэтому надо было искать учебное заведение, которое находилось в районном центре. Тут для меня было два варианта – Мичуринский плодоовощной и Таганрогский радиотехнический институты.

Из радиотехнического сразу пришел отказ - сказали, что меня не возьмут. В Мичуринском официально не называли причину, но и не принимали, хотя на экзаменах я набирала необходимое для поступления количество баллов. Поэтому сначала пришлось поработать рабочим овощеводческой бригады - было постановление, что если имеешь два года стажа в сельском хозяйстве, то в институт поступаешь вне конкурса. Наработав необходимый стаж, снова приехала поступать, сдала все на отлично, но меня опять не приняли.
И тогда я и еще одна поступавшая с такими же причинами, как у меня, обратились к ректору Мичуринского института, Кириллу Максимовичу Веденину. Он поехал в министерство и добился, чтобы нас приняли в институт.

Была у нас кафедра генетики и селекции. Будучи студенткой первого курса, зашла на эту кафедру, заведующий сказал: «Вы еще поучитесь, а потом – сюда». На это я задала ему вопрос: «Почему кафедра генетики, ведь генетика закрыта?». Он ответил, что официально генетика закрыта, но на самом деле она существует. Очень принципиальным человек был, тоже из репрессированных. На двери имелось название кафедры, хотя генетика считалась тогда буржуазной лженаукой, и в институтах не преподавалась.

Он добавил: «Если хотите что-то знать по генетике - приходите». Я стала ходить на занятия научного кружка. Назывался он «Селекционный». По сути, смешно сказать, это была «тайная группа» - мы по выходным нелегально занимались генетикой в специальной комнате в институте – изучали хромосомы, передачу наследственных признаков.

По окончании института меня направили в Камышин, где я три года была агрономом в плодоовощном совхозе «Мичуринский». Затем аспирантура в Мичуринском институте, подготовка диссертации. Когда диссертация была готова и нужно было представить ее к защите, у меня очень серьезно заболела мама, пришлось все оставить и ехать ухаживать.

Позже работала агрономом-семеноводом на полях колхоза «Октябрьская революция» в Верхнем Балыклее, в это время директором опытной станции был назначен Николай Иванович Шуман. Как оказалось, у нас с ним очень много общих знакомых в научном мире, еще по Мичуринску, и он с удовольствием взял нас с супругом работать на опытную станцию.
Здесь я стала заниматься селекцией дыни, а также получила возможность подготовить и защитить кандидатскую диссертацию.

- Сложно было осваиваться с бахчевыми?

- Не скажу, что это было просто. Раньше я работала с овощными и плодовыми культурами, а бахчевыми никогда не занималась. Новая для меня культура, конечно, потребовала большого внимания, и свои знания нужно было повышать. Поэтому ездила в Узбекистан, Таджикистан - изучала имевшийся там материал по дыне, лучшие образцы мировой коллекции, и это помогло потом в селекционной работе. Помогло понять, какие сорта надо иметь именно для нашей зоны, потому что не всегда среднеазиатские нам подходили. В 1974 году уже стала заместителем директора по научной работе.

Занималась всеми культурами: одиннадцать лет - дыней, пять лет – тыквой, потом работала с арбузом. Если похвалиться, то я являюсь автором более 15 сортов и гибридов дыни, тыквы и арбуза.

С 1985 года являюсь селекционером-фитопатологом - это лечение болезней растений, выведение устойчивых форм. В этом плане очень помогли двухмесячные курсы в Московском государственном университете у известного фитопатолога академика Горленко. Выявление устойчивых форм проводим в лабораторных и полевых условиях. Обладающие комплексной устойчивостью к фузариозу, антракнозу, мучнистой росе образцы передаются селекционеру для доработки по хозяйственно - ценным признакам: вкусовым качествам, урожайности, лежкости и транспортабельности. Устойчивость – это один из главных факторов, без нее селекция нерезультативна.

- Ольга Павловна, возможно, работа над каким-то отдельным сортам запомнилась вам более всего? Есть ли у вас любимый сорт?

- У меня есть любимый сорт - «Икар». Он сейчас довольно распространен. Любимый он потому, что это была единственная форма, где проявилась комплексная устойчивость. Он устойчив одновременно и к фузариозу, и к антракнозу. Кроме того, селекционерами его вкусовые качества доведены до совершенства, он имеет хорошие товарные свойства. Еще у нас есть очень хороший сорт «Рубин», но он районирован совсем недавно. Он тоже обладает комплексной устойчивостью.

Кроме этого, сейчас большое внимание уделяется выведению гибридов F1, серьезная работа ведется в этом направлении.

- С чем, по вашему мнению, быковским бахчеводам следует связывать свои надежды на хороший и богатый урожай?

- Поскольку я уже более сорока лет в бахчеводстве, отвечу: с местными сортами. Иностранные сорта рассчитаны на один-два года. У нас они не акклиматизируются. Перечислять импортные сорта–однодневки не хочу, их много. Они пришли–ушли, и все. И по вкусовым качествам, конечно, с нашими местными они не сравнятся.

Кроме этого, наши сорта приспособлены к местным условиям, в том числе и по устойчивости к болезням. Нередко можно видеть, особенно на орошении, как арбуз поражается фузариозом, не говоря уже о мучнистой росе, антракнозе. Часто бахчеводы привозят к нам свои увядшие растения и, как правило, они – зарубежной селекции. Более того, очень часто идет выгорание внешней окраски, опять же, не у наших, а у иностранных сортов. И не удивительно, что потом целые поля усеяны белыми арбузами, непригодными к реализации.

К нам едут за семенами бахчеводы Иловлинского и Камышинского районов, наши семена очень востребованы у фермеров Оренбурга и Саратова, Краснодара, Воронежа и Ростова. В районе как-то наоборот. Предпочтение бахчевода зачастую на стороне какого-то привозного сорта с новым красивым зарубежным названием. А они, эти импортные сорта, еще и очень однообразные. Поэтому, я считаю, будущее – за сортами и гибридами отечественной селекции.